Развод по-русски [= Типично женское убийство ] - Александра Авророва

Вера улыбнулась, а он добавил несколько серьезнее:

— Это кем надо быть, чтобы докучать гнусными предложениями вам!

Тут она уже не только улыбнулась, но искренне засмеялась:

— Сомнительный комплимент, хотя я на него согласна. Поехали!

— Я совсем не то имел в виду! — поспешил уточнить Сергей. — Я подразумевал, что…

— Это неважно! Так едем?

На машине до дома Сергея домчались за четверть часа. Обстановка квартиры Вере понравилась. Одна комната — мастерская, там просторно и светло, другая заставлена разностильно, зато удивительно функционально. По представлению гостьи, в подобных условиях и должно комфортнее всего житься одинокому мужчине. Кажущийся беспорядок ее не обманул. Да, женщина тут же принялась бы за уборку да наведение глянца, но на самом деле все лежало на своих местах — только места определялись исключительно удобством, а не эстетическими критериями или критериями моды.

Последнее относилось и к кухне. Микроволновка с кухонным комбайном громоздились на самом виду, не украшая интерьера, зато находясь под рукой.

— Вы едите вареники из пакета? — поинтересовался Сергей. — Ничего домашнего у меня, к сожалению, не найдется.

— Конечно, ем, — кивнула Вера. — Я их и дома часто ем.

А сама подумала: «Значит, серьезной связи у него на данный момент нет. Он действительно влюблен в Лизку!»

Сергей кинул вареники в воду, заметив:

— А я почему-то был уверен, что вы прекрасно готовите.

— Ну, пока со мной жили Лизка и Павлик… бывший муж… я действительно готовила, а для себя одной как-то лень. Разве что от случая к случаю. Как у вас все здорово устроено, Сережа! Так продумано — я никогда такого не видела. У вас, наверное, на быт уходит минимум времени, да?

— Стараюсь. Откровенно говоря, ненавижу бытовые проблемы. Но вы первая женщина, которая не сообщает, что моему несчастному жилью не хватает уюта.

— Не знаю, — удивилась Вера, — мне кажется, оно как раз по вам, а это главное.

Они поели почти молча. Лишь после кофе Сергей сказал:

— Я, конечно, отвечу на все ваши вопросы, Вера, но сперва хочу задать свой. Для меня он очень важен. Надеюсь, он не обидит вас. Ответьте откровенно, Вера, вы… вы уверены, что… — он решился, — что это сделала не Лиза?

Голос звучал напряженно, нервно. Вера вспомнила, как и сама недавно мучилась теми же сомнениями. То, что Сергей не произнес «Лиза убила», тронуло вдвойне.

— Уверена, Сережа. Я виделась с нею в пятницу, и она дала мне слово.

— Она… она дала слово по-настоящему, Вера?

Вера поразилась, с какой глубиной этот посторонний человек чувствовал, оказывается, ее сестру. Такое объяснимо лишь любовью! Она четко поняла смысл странного вроде бы уточнения и улыбнулась:

— Да. Она добровольно поклялась моею жизнью и моим здоровьем.

— Спасибо.

Напряжение в голосе сменилось глубоким облегчением. Сергей отвернулся и закурил. Вера машинально поднесла пальцы к вискам. Голова, которая последний час решала, заболеть ей или нет от напряжения, запах сигареты явно сочтет веским аргументом «за».

— Вы не выносите дыма?

— Ну, — смешалась Вера, как всегда, не умея с ходу соврать, — это ваш дом, и вы имеете полное право…

Сергей, махнув рукой, вмял сигарету в пепельницу.

— Сережа, я меньше всего хочу вам в чем-то мешать!

— А я меньше всего хочу доводить гостей до головной боли. Вы, похоже, принимаете мужчин за каких-то бесчеловечных монстров, а?

— Да ну вас! — засмеялась Вера. — Спасибо. Я действительно чувствую себя довольно паршиво. В офисе держалась, а теперь, видимо, реакция.

Он посерьезнел и произнес:

— Значит, Лиза невиновна. Она очень любит вас, Вера, и очень вами дорожит, она не стала бы бросаться вашим именем впустую. Но что в таком случае произошло на самом деле?

— Она приехала к Андрею чуть позже трех и открыла дверь своим ключом. Он был уже мертв, рядом лежал ее пистолет, в руке у него — ее шарфик. Она впала в панику, решив, что ее обвинят в убийстве, и в отчаянье бросила пистолет с шарфиком в мусоропровод соседнего подъезда, где их благополучно нашла милиция. Чтобы создать себе алиби, Лиза часа в четыре позвонила в офис голосом Андрея и тут же туда пришла. Вот и все.

— Значит, реально это самоубийство?

— Следователь уверяет, что самоубийство исключено. Выстрел произведен с очень близкого расстояния, но не самим Андреем.

— Чертовщина какая-то! — недоуменно пробормотал Сергей. — Пистолет, шарфик… Вера, а они точно Лизины? Может, просто похожи?

— Вы проходите через все мои этапы, — пожала плечами Вера. — Внутри пистолета отпечаток пальца Величко, а шарфик уникальный, из элитного шопа на Елисейских полях. Вот вам и гарантированные улики. К тому же ее видели выходящей из подъезда и забегающей в соседний, где их потом нашли. Это — гарантированная возможность совершить преступление. И, наконец, мотивы. Следователь полагает, что Андрей на Лизу напал, а она защищалась. Мол, я еще должна радоваться, что он не предполагает предумышленного убийства, хотя мотивы есть и для него. В результате я, возможно, сделала страшную глупость.

— Что вы имеете в виду?

— Величко и адвокат хотели, чтобы Лиза призналась в убийстве при самообороне. Они уверяют, ей дали бы условный срок, и все бы обошлось. А я… я почему-то решила, что, раз она не убивала, правда ей ни в коем случае не повредит, понимаете? Чтобы найти настоящего убийцу, надо ведь знать всю правду, да? А следователь все равно ей не поверил. Разозлился, что она его обманывала, и не поверил. Он уцепился за одну версию и больше ничего не хочет! Говорит, если б мне предоставили другого человека, имеющего мотив, не имеющего алиби и на которого указывают улики, только тогда я бы усомнился в ее вине, а иначе нет. И я все думаю… может быть, Величко не зря на меня злится? Послушайся она их, а не меня, по крайней мере находилась бы сейчас в приличных условиях, а не… Ох, ладно!

При мысли об условиях Вера побоялась заплакать и потому смолкла. Подвижное лицо Сергея выразило целую гамму противоречивых чувств, от ужаса до решимости, и он сказал:

— Ну, значит, нам с вами надо найти этого человека — с возможностями, с мотивом и без алиби. Вы предполагаете, это кто-то из наших?

— Не знаю. Я думала про мотивы. У кого они могут быть и какие?

— Спросили бы меня год назад, ответил бы — ни у кого и никакие, а теперь… Да, Андрей, конечно, очень изменился и нажил себе врагов. Только между недоброжелательством и убийством все-таки большая разница!

— Ну, а хотя бы недоброжелательство? Кто-нибудь у вас с ним ссорился?